День освобождения Николаева

Весна 44-го года была исполнена надежд. Город за городом освобождалась Украина, и каштаны зацвели, хоть и в разрушенном, но мирном Николаеве. Но не все из этого десанта встретили 45-й год. Кто-то умер в госпитале. Кто-то пал при высадке под Жебрянами. Мало их осталось, тех, кто ковал Победу.

И эту Победу у них украли. Бойцы, прошедшие сквозь огонь, хлебнувшие хоть и окопной, но свободы, думали, что уж после войны то все будет иначе. По-другому. Нет, не вышло. Опять голод, болезни, репрессии, лагеря. Всю страну на колени ради атомной бомбы и прыжка в космос.

Мало кто из них рассказывал о войне. Завернутые в партийный глянец проходили торжественные митинги, пионеры салютовали молчаливым ветеранам, и мемуары маршалов и генсеков входили в школьный курс литературы. Солдатская правда в романе Астафьева потрясла нас уже в 90-х, а псевдомир второй мировой войны, сконструированный в Кремле, малое имел отношение к величайшей трагедии в истории человечества.

Старенькая мама с проплаканными глазами в Вологодской деревушке потеряла счет годам. 20 лет прошло после войны. А была ли война? Была ли жизнь? В вековечной тоске российского Нечерноземья стираются грани времени. Черная изба с покосившейся от ветра крышей, одиночество, нищета. Нет! Все было! Вот и карточка на стене висит – румяный матрос со значительным выражением лица и подписью: «Вы, мама, не переживайте, я бью фашистов как надо!». И постепенно всплывают в памяти другие картинки…Малыш агукает в колыске под неверным светом лучины. Шустрый мальчик-подпасок загоняет вечером корову домой. Здоровенный парень с вьющимся чубом из-под лихо заломленного набок картуза ловко спрыгивает с трактора и трубным голосом кричит: «Мама! Я дома!». Но все это прошло. Как и не было. От других сыновей и карточки не осталось. Только похоронки. Мертвая деревня опустеет через год, когда умрет последняя бабушка, отдавшая всех своих сыновей Родине.

Или не Родине, а тому, кто ее себе присвоил. Суки эти, певцы войны, любители еще раз дойти до Берлина. Искандеролюбы, гребаные. Мало вы людей закопали? Мало вам крови, нелюди? Идите вы нахер!

А вы, павшие… Спите спокойно, ребята. Вы не забыты. Мы поживем за вас. Сделаем то, что вы не успели или не смогли.