Немножко детских воспоминаний

Вот вы говорите – «запах асфальта, деревянные игрушки…». Не все так просто! Году в 80-м я впервые услышал понятие – «культ личности». Не помню откуда. То ли в разговоре взрослых подслушал, то ли вычитал где-то. Ну и я незамедлительно спросил об этом у бабушки. Что это?

В те годы нас, на пару с двоюродным братом Борисом, каждое лето отдавали на Стрелечий остров. Жили мы со стариками: бабой Ксеней – папиной мамой, бабой Тасей – ее родной сестрой и дедом Колей – мужем бабы Таси. Родных дедов у нас не было. Война, сами знаете. Родители приезжали на выходные пожарить шашлык и выпить водки. Поэтому в этот период мы были предоставлены сами себе и не очень навязчивому воспитанию стариков. Многим я обязан тому периоду. Например, отсутствию любви к футболу, привычке много читать, петь песни (дурным голосом) и строить корабли :)

Ну ладно. Про культ личности мне объяснила баба Ксеня. Объяснила просто, как могла, но объяснила подробно, без обмана, без фраз типа «но зато он был великий менеджер». Баба Ксеня, кстати, была партийная, но есть в ее биографии такие лакуны, которые сейчас будят во мне живейший интерес, а спросить уже не у кого… И, видимо посчитав, что мальчик уже созрел, мне постепенно стали рассказывать и о другом, не менее интересном. В то лето я узнал новые слова – петлюровцы, бандеровцы и голодомор.

Про петлюровцев мне рассказывала баба Тася. Она вообще была любительница посвистеть. Молодость ее была такой буйной, что говорить не удобно. Рассказы о петлюровцах не носили какого либо оттенка – ни негативного, ни позитивного. Это были бытовые рассказы как они приходили в город, как ловили рыбу – глушили громадных сомов гранатами, а затем везли их в город на трех возах. Если подумать, то я даже не скажу – точно ли это были рассказы о петлюровцах? Или о том, какие гигантские сомы в старину водились в Днепре. Если рассказ был о сомах, то при чем здесь петлюровцы? В общем, это были просто воспоминания о ее детских впечатлениях того непростого времени. Как запомнилось, так и рассказывала.

Она же мне рассказывала о бандеровцах. Рассказ этот, сам по себе, очень характерный, сейчас кажется мне еще и загадочным – зачем было рассказывать такие истории советскому пионеру? Я исключаю какой-либо умысел. Скорее всего, происходило это тоже по простоте душевной. Хотя кто их знает, этих стариков, может быть, их пониманию было доступно тогда нечто большее, чем мы сейчас можем предположить.

Так вот рассказ ее был примерно таков: После войны деда Колю как члена партии и офицера направили возглавить леспромхоз на Западной Украине. Жили мы вдвоем в хате на краю села. И вот как-то раз дед не вернулся домой. Нема його та й нема. Жду, жду, а його нема. Ну все, думаю, убили. И тут в хату входят хлопцы с автоматами и говорят – «вы, тетка, не бойтесь, с вашим дядькой все в порядке, он остался в леспромхозе, бо там пилорама сломалась, а мы вас вообще трогать никогда не будем, бо вы украинцы и так гарно по полтавски говорите». Вот такой короткий рассказ о нелегкой судьбе офицера и коммуниста в селе на Западной Украине после войны. Дрожь в коленках. Не комментирую. Не, ну наверное по-разному было. А может баба Тася все выдумала. Могла. Я ж говорю – она была любительница сбрехать. Но, с другой стороны, а зачем? Что она этим хотела сказать?

И про Голодомор. Как тогда говорили – про «голодовку». Рассказывала опять баба Ксеня. Страшно, в общем, рассказывала. И про людоедов тоже. Но так получилось, что родная сестра моей прабабушки вышла замуж за Федора Козлова, который в 30-х годах был Генеральным консулом в Афганистане. В семье его звали – дядя Федя. Так вот рассказ о том времени повторялся часто и постоянно заканчивался одинаково: «благодаря тому, что дядя Федя был консулом и присылал нам золото, в нашей семье никто не умер». Опять же, не берусь сказать – что насчет золота правда, но сам рассказ я передаю точно.

Вот такие истории рассказывали маленькому советскому мальчику на Украине в теперь уже далеком 80-м году. Как я уже сказал, все это сейчас кажется мне странным. Хотя, может, и у вас так было?